И в зеркале моём, и в зазеркалье… Стихи и проза - Татьяна Славская

«Всех лет отраженье —…»

Всех лет отраженье —на теле моём:случайных тревоги извечных сомнений,ошибок, надежд,постижений, крушений…Не так ли стареетот времени дом?Но душу свою…о, как я берегу!..Её поселю —на другом берегу,на том, где дождямиземля не размыта,и горные высиснегами покрыты,где так воедино,так радостно слитынадёжность, и высь,и живые орбиты —для мысли полёта,для круговращеньявсего, что в природеесть жизнь и движенье…И в сердцетак тихо звучит, не спеша:«Прости меня, тело…Спасибо, душа…»И – пусть на закатевсей жизни и дня —два берегабыло и есть у меня…А меж берегами —живое теченьелюбви и надежды…И – свет вдохновенья.

«Когда-нибудь…»

Когда-нибудь,когда – ещё не знаю,и есть надежда,что ещё не скоро,свернёт к концустезя моя земная…Но это мнене станет приговором.– Ну вот и всё… —возможно, скажет Бог,и взгляд егосочувственен и строг,и состраданьемтяжелеют веки:– Вы… не жилец…на этом свете…Я – не жилецна этом свете?Я? Не жилец?Или – не житель?Но здесьдуши моей обитель,земнымя следую обетам,здесь под ногиложится мне трава,тернистый путь души моейсмягчая,здесь близкие —права я, не права —мою неправотусогреют чаем…Здесь я живупод сенью стольких муз,и дуб мне под ногироняет жёлуди,здесь тащит мнеогромнейший арбузмой брат(ему нельзя носить тяжёлое)…О сыне взрослом(в городе другом…)я помолчу:он – жизнь моя, мой дом,он весь – во мне,так, словно я беременна,со мной он —вне пространства и вне времени……А всё, что мнеотмерено судьбой,я принимаю,не вступая в бой:да, не жилец,но спорить-то о чём —свой дом земнойя не арендовала,я в нём жила,теряла, обреталаи, просыпаясьс утренним лучом,готовила обедсредь бела дня,и женщиной быласредь многих женщин……«Здесь и сейчас» —ещё есть у меня,как и у всех —не больше и не меньше.

Другая память

На антресолях памяти моейтакое непонятное творится…Чего там только нынче не хранится —на антресолях памяти моей!Забытых лиц туманные черты,холмов и гор высоких очертанья,могильные подгнившие крестыи крестики на детском вышиванье.В причудливом смешении такомне отличишь, что – важно, что – случайно…Ну почему безносый этот чайниквозвысился над мраморным столом?И почему вдруг медленная птицав моё окно – шестнадцатый этаж! —влетает, чтоб о мебель в страхе биться,забыв полёта высший пилотаж?Но есть д р у г а я – выше, строже! – память…Она и в нас, и – выше, выше нас,и к ней лишь, к ней, душою и губамия припаду в последний, скорбный час.Там образы родителей моихсветлы и благородно молчаливы,там не ведут с химерами боидуши моей прекрасные порывы.Там суть отделена от суеты,там душу греет снежная позёмка,до счастья там каких-то полверсты,и брат седой там видится ребёнком.И если близок мой последний час,что ж, помоги, моя другая память,твой тихий свет – сыновними губами! —коснётся пусть моих бессонных глаз…

«День осенний. Тёплый, но не жаркий…»

День осенний. Тёплый, но не жаркий.И к закату медленного дняберезняк в любимом лесопаркетихим светом охватил меня.Я касаюсь бережно коры,а она меня – душевным соком…Эти бескорыстные дарымне продляют все земные сроки.А когда не встану, не дойду, —я представлю мысленно всё это,памятью к березе припадуи сольюсь с её корою светлой…

«Кормила уток в маленьком пруду…»

Кормила уток в маленьком прудуостатками обеденного хлеба,и общее над нами Солнценебобросало свет на общую еду…

«Всё – отдать… Всё сделать, что хотела…»

Всё – отдать… Всё сделать, что хотела…С близкими навеки попрощаться…И тогда, оставшись не у дела,передумать вдруг… и – задержаться.Обсудить обыденно-простое,сделать то, что в силах сделать стоя,полежать немного на диване —без тоски, без боли, без желаний,и, себя от всех не отлучая,с сыном, с братом посидеть за чаем…Так, держась за милое земное,обрести желание покоя…

«Вижу – Время меня не лечит…»

Вижу – Время меня не лечит,но, все боли мои притупляя,молоком переполненный глечикмне подносит, не проливая.Пригублю, утоляя жажду,полной грудью вздохну… И однажды,распрямляясь душою и статью,всё, что есть, назову благодатью.

«Каждый день, каждый час, каждый миг —…»

Каждый день, каждый час, каждый миг —(или всё это было с рожденья?) —не снимая душевных вериг,я свершаю своё восхожденье.Всё – мне в помощь. И всё мне – жизнь,даже эта предзимняя слякоть,что до самых морозов лежит, —что ж, не грех иногда и поплакать.И пробившийся первый снежок(он не снег ещё – только снежинки…)позовёт, как весёлый рожок,на нехоженые тропинки.Колокольчиком дальним звенягде-то там, у незримых пределов,свежий ветер отыщет меня —мою душу и бренное тело —и одарит прохладой лесов,и берёзовым сокодвиженьем,всеми силами вечных основпомогая в моём восхожденьи.

«Там, в заоблачных высях бродя…»

Там, в заоблачных высях бродя,позабыв о насущном хлебе,я была человеком дождяи при солнечном небе.А теперь, в запоздалом «теперь»,после стольких разлук и потерь,я ловлю каждый солнечный луч,что пробьётся на миг из-за туч.Но жалеть ни о чем не могу —я жила на своём берегуи, доверившись странной судьбе,я всегда возвращалась к себе.…Трудный дар —быть собою во всём —я несла в себе,даже не зная о нём,но искала егои на кругах земных —среди тихих надежди немереных лих, —и в заоблачных высяхвитая-бродя,позабыво насущном хлебе……Потому и былачеловеком дождяи при самомбезоблачном небе.

«Я в своём зазеркалье…»

Я в своём зазеркальезеркал не держу,я в своём зазеркальеживу-ворожуи в его лабиринтахнеспешно блуждаяя собою себятак светло ощущаю.Там воздушные замкимне – домашний очаги любимого рукиу меня на плечах,там привольно дышу,безоглядно люблю, —там – любое мгновениеостановлю.Там нет времени,прошлого, прожитых лет,там – иных измеренийтаинственный свет.А потом, а потом —вот такие дела —наступает поразаглянуть в зеркала.Но привычный, обычныйзеркальный овал,что всегда так покорноменя отражал, —в своей глуби бездоннойс границей овальнойотражать начинаетмоё зазеркалье…

Заканчивая этот раздел недавно появившимся на свет стихотворением, я вдруг вспомнила чувство – тревожное, тайное, глубинное, – которое всегда возникает во мне через какое-то время после рождения стиха. Сначала это – освобождение. От того, что рвалось наружу, требуя своего, отдельного от меня существования. Некая живая данность, созревшая во мне, готовая к самостоятельной жизни, моё дитя, моё детище, – очередное моё стихотворение… И вот оно есть, у него начинается своя, не зависящая от меня жизнь. А что, если… если больше никогда – ни строки? Вот она, тайная эта и неиссякаемая тревога…

Нет, я уйду от неё, уйду, сбегу… ну, хотя бы в свои ранние стихи… «Язычница я, грешница, земная…»…

…Язычница я. Грешница. Земная.Я босиком по стеклышкам ступаю.И ничего, не укололась даже.И продолжаю – медленно и дальше.Я только родилась. Мне так немного нужно.Я только родилась. Вот – шаг. Еще шагну.Навстречу – солнце, яркая игрушка,к нему ладони медленно тяну.А это – море, голубая зыбка.Я вышла из него вот только, днём.А этот камень – первая ошибка:я посижу минуточку на нём.И отдохнув, я зашагаю вдаль,как с колыбелью, попрощавшись с морем, —чтоб расшибить коленки, встретить горе,побегать с прыгалкой, узнать на вкус печаль.И чтоб понять, как мало, мало знаюу мудрости на вечном берегу…Но – грешница, язычница, земная,опять по острым стёклышкам бегу.

«Девчонка в промокшем платьице…»